Я знал, что ты родишься в этот мир,
Что испытаешь горе и страданья,
Я знал, что будет у тебя кумир,
Что счастья будут лишены исканья.
Я знал твой первый шаг и первый вздох,
Я знал тебя еще до сотворенья,
Я знал, что ты б со Мною быть не смог,
Что тебя ждали вечные мученья.
И Я так захотел тебя обнять,
Сорвать с тебя оковы зла и смерти,
Что облик твой решился Я принять,
И в нем явиться на твою планету.
Но только Я объятия открыл,
Хотел обнять тебя, Мое творенье,
Как Мои руки ты к кресту прибил,
Не дав себе подумать хоть мгновенье.
Скажи, за что? За что Меня убил?
За то, что Я обнять тебя пытался?
За то, что Я водой тебя поил?
За то,что хлебом ты со Мной питался?
Но, человек, не понял разве ты,
Что на кресте Я твое место занял,
Чтобы со Мною жил на небе ты,
Чтоб за спасенье ты Творца прославил?
Пойми ты, Я тебя так возлюбил,
Что воскресением разбил твои оковы,
Я за тебя святую кровь пролил,
Чтоб сделать совершенным тебя снова!
Ну вот, тебе письмо Я написал,
Прочти о подвиге Моем в Писаньи;
Как Я хочу, чтоб вскоре ты сказал:
"Господь, я Твой, прости мои деянья!
Аминь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
